Уважаемые коллеги,
Русская анимация пользуется огромным успехом не только в России, но и во всём мире. Мы хотим поддержать этот формат. Для этого в 2018 году мы сформировали программу культовой советской и ранней постсоветской анимации для Фестиваля русского кино в Париже Quand les Russes.
Все анимационные картины были переведены нами на французский и английский с сохранением поэтической ценности, а некоторые заново оцифрованы с плёнки. Программа была настолько успешной, что мы хотим предложить её другим фестивалям. Познакомьтесь, пожалуйста, с программой, подготовленной кинокомпанией Mimesis, и свяжитесь с нами, если вам будет интересно представить её.
Но неужели не все равно, сон или нет,
если сон этот возвестил мне Истину?
Ф.М. Достоевский
«Невозможное — невеста человечества и к невозможному летят наши души» — эти слова А. Платонова есть ключ к практике творцов русской мысли второй половины XIX — первой половины XX в.в. От «концепции всеобщей нравственности» Достоевского, идей Н. Фёдорова, прослеживающихся и в культуре русского авангарда — «крылатом человечестве» Хлебникова и «Летающем пролетарии» Маяковского, пролегает путь русской мечты, проиллюстрированный этой программой.
В данной череде мультипликационных картин, представленных в модусе «русской идеи», сформулированной Ф. М. Достоевским, где начинается подготовка духовной почвы для идеи богочеловечества, мы можем наблюдать дальнейший путь этой смыслообразующей интенции.
«Сеча при Керженце» повествует о граде Китеж — мессианистическом городе, по легенде находившемся в Нижегородской области. «Русская идея» содержит представление о русском народе как богоносце. Это выражается в особом почитании русских святых. В «Сече при Керженце» также использованы элементы русской фресковой живописи.
Искусство рисует нам проект будущего, восходя от изображения мира к его преображению силой «Стеклянной гармоники», а далее и созданию мира нового, в котором «подытожена великая война», в котором, по вере Н. Фёдорова, должна состояться победа над «последним врагом» человечества — смертью.
«Я очень устал. Искусство дало бы мне новые силы.» — говорит перед смертью отец в мультипликационной картине «Потец», основанной на произведении А. Введенского, в котором предстаёт перед нами образ главного врага человеческого — конечности. «Но где ж понять исчезновенье, И все ль мы смертны?»
Известнейшее творение Ю. Норштейна «Ёжик в тумане», снятое по сказке из цикла «Правда, мы будем всегда?» С. Козлова, также задается вопросами небытия.
В «Сне смешного человека» остро ставится и «вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т. е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства». Продолжение идей космизма о мудром царствовании человека в тварном мире можно увидеть в картинах «Корова», «Девочка и дельфин», «Чудо».
Мультипликация, как вид киноискусства, вторит не самой реальности, но идеям мыслителей — идеям более смелым. Это переосмысление смерти и иллюстрация мечты, того самого «Сна смешного человека», сна о сильной, обновленной жизни, о вечном стремлении к оной. Местами особый интерес составляет наблюдение за переплетением образов и трактовок, созданных мультипликаторами, с голосом автора произведения, взятого за основу картины. Этот удивительный синтез рождает множество иных коннотаций, в которых зрителю интересно будет наблюдать рождение новых одушевляющих начал.
